В дни Отечественной войны 1812 года Красная Пахра на короткое время оказалась в эпицентре событий. После Бородинского сражения и оставления Москвы русская армия отошла по Рязанской дороге, потом неожиданно для французов резко повернула на юг и через Подольск вышла на Калужскую дорогу.
Русские авангардные части подошли к Красной Пахре уже вечером 6 сентября. На следующий день сюда прибыли штаб и главные силы армии, но остальные войска и обозы подтягивались к Калужской дороге еще в течение двух дней.
М.И. Кутузов подтянул арьергарды к главной квартире, расположившейся в доме Салтыкова села Красного. Шесть пехотных корпусов и две кирасирские дивизии разместились между селами Красное, Софьино, Колотилово, Страдань.
Инженерные части генерала П.Н. Ивашева соорудили на возвышенности у дороги, ведущей от села Красное к деревне Софьино, обширный редут для защиты русского лагеря. Редут состоял из наружного рва, вала с земляной ступенью для размещения стрелков и орудий, а также внутреннего рва для укрытия обороняющихся, имел 4 моста на позиции и 9 мостов на реке Пахра. В редуте была поставлена батарея, контролировавшая дороги из Москвы и Подольска.
Этот лагерь защищался арьергардами: один М.А. Милорадовича у деревни Десна на дороге из Москвы, другой Н.Н. Раевского у села Поливанова. 4-й пехотный корпус генерал-лейтенанта графа А.И. Остермана-Толстого занял позицию между Песьем и Александровым (Щаповом). Линия русских аванпостов тянулась по всему левому берегу Пахры — от Поливанова до ее слияния с Десной и по правому берегу Десны.
Следы редута сохранились до сих пор, этот поросший лесом участок рядом с коттеджным поселком «Гайд парк» площадью 2,8 га. Владелец участка С.Л.Бычковский дал обещание обустроить редут и сохранить его как исторический объект.
Но вернемся в год 1812
2. В Красном Кутузов издал первые после Бородинского боя распоряжения «к образованию правильного управления по движению армии». Была проведена реорганизация квартирмейстерской службы, генерал-квартирмейстером был назначен М.Ф. Толь. Сюда же, в Красную Пахру, прибыл флигель-адьютант царя полковник Чернышев, который привез разработанный в Петербурге план дальнейших военных действий.
Интересно отметить, что кавалерист-девица Н.А. Дурова, известная как корнет Александров, в это время была ординарцем Кутузова и в своих записках оставила воспоминание о встрече в Красном с Кутузовым: «Теперь мы живем в доме Салтыкова. Меня посылают двадцать раз на день в разные места…Наконец Кутузов велел позвать меня…». Дело в том, что в это время у Дуровой невыносимо разболелась нога, раненая при Бородине. И Кутузов отправил ее к семье в Сарапул для лечения. Это была их последняя встреча… (Как известно, в апреле 1813 года Кутузов умер в небольшом силезском городке Бунцлау).
Русское командование раздумывало: остановиться здесь или идти дальше? Проведенные рекогносцировки показывали невыгодность избранной позиции. Пока же направленные во все стороны русские разъезды повсеместно разбивали и захватывали в плен небольшие французские отряды: «Скоро явились первые успехи, — вспоминал один из участников событий, подполковник — артиллерист И.Т. Радожицкий, — ежедневно стали приводить к нам по 200 и по 300 пленных французских мародеров, которых казаки находили в ближайших селениях. В три дня при нашей армии набралось более тысячи пленных».
Через три дня со стороны Москвы к реке Десне подошел французский авангард, а 13 сентября — сводный корпус Бессьера, герцога Истрийского, в состав которого входили пехотные части корпуса Даву, кавалерийская дивизия генерала де ла Уссэ, части гвардейской кавалерии. Одновременно из Подольска выступила конница Мюрата и части польского корпуса Понятовского. Неприятель «в значительных силах» стал подходить к Красной Пахре. На правом берегу Пахры произошло несколько столкновений казаков полковника Т. Иловайского, прикрывавших подступы к Красной Пахре со стороны Подольска, с французской кавалерией.
Меж тем движение корпуса Понятовского от Подольска проселочными дорогами к Чирикову и Воронову стало угрожать обходом позиции русской армии в Красной Пахре. В связи с возникшей ситуацией в штабе Кутузова 13 сентября, во второй половине дня был созван военный совет. На совете Барклай-де-Толли предложил отойти далее к Калуге и занять позицию позади Чирикова. Генерал-квартирмейстер Толь ответил, что он уже изучил местность до Воронова и не нашел ни одной удобной позиции.
«Тогда отступим далее», — сказал Барклай. Это взорвало Беннигсена. Взбешенный, он осыпал Барклая потоком брани. «Отступать! Я думаю, что вы очень недовольны, что у вас нет другой Москвы, которую можно было бы отдать неприятелю», — бросил он Барклаю. Оскорбленный, Барклай вышел (на следующий день он покинул армию).
Кутузов примиряюще сказал Беннигсену: «Зачем вы горячитесь, любезный генерал? Вы знаете, как я вас люблю и уважаю. Вам стоит только высказать нам ваше мнение, и мы с ним согласимся». Беннигсен предложил дать сражение при Красной Пахре. Кутузов с подчеркнутой покорностью согласился. Тотчас была составлена диспозиция: Милорадовичу и Раевскому отступить к Красной Пахре, чтобы прикрыть Московскую дорогу, а главным силам армии на рассвете следующего дня ударить по противнику в направлении Подольска.
Беннигсен лично выехал на рекогносцировку местности на предмет поиска позиции, встав на которой армия могла бы дать бой преследовавшему ее Мюрату. Он долго в сопровождении свиты объезжал окрестности Красной Пахры, но вернувшись, признал, что сражаться тут невозможно.
Беннигсен не знал, что согласие Кутузова дать сражение в Красной Пахре — всего лишь «шутка для развлечения пылкого старика». На самом деле все уже было решено. Кутузов не желал подвергать уставшую армию риску и решил избегать генерального сражения до прибытия подкреплений, шедших навстречу по Калужской дороге. В Красной Пахре к армии уже присоединились первые пополнения во главе с генерал-майором H.A. Ушаковым, набранные во внутренних губерниях: два пехотных полка из Рязани, два егерских батальона и восемь резервных эскадронов.
В полночь войска узнали о том, что сражение не состоится. Утром 14 сентября армия отошла на 11 верст по Калужской дороге к деревне Бабенки. В Красной Пахре остался русский арьергард под командованием Милорадовича.
По воспоминаниям А.П. Ермолова, «арьергард расположился в с. Красное, наблюдаемый до того весьма слабым, ничего не предпринимавшим неприятелем… недалеко от лагеря, отделенного непроходимым оврагом, находился прекрасный господский дом с обширным садом» — дом Салтыкова.
На следующий день Милорадович пригласил к обеду арьергардных начальников, «в полной уверенности весело отдохнуть от трудов». В это время по правому берегу Пахры практически незамеченным подошел французский отряд. Наблюдение за неприятелем со стороны Подольска вели казаки и два башкирских полка. Французы называли башкир «les amours du Nord» — «северные амуры» — (за то, то они были вооружены луками со стрелами, как оказалось, более скорострельными в ближнем бою). При появлении противника «амуры неизвестно куда улетели, не дав сигнального даже выстрела». (Кроме стрел у них были пистолеты и сабли).
По свидетельству Д.П. Бутурлина, офицера при штабе Кутузова, «служба наших аванпостов на правом берегу Пахры отправлялась с такой небрежностью, что неприятель проник до нашего лагеря, не встретив ни малейшего патруля». В результате два вражеских эскадрона неожиданно для самих себя беспрепятственно подошли к самому лагерю русского арьергарда: «Неприятель был не менее удивлен, очутившись ввиду столь значительных сил, чем мы его появлением». Один эскадрон двинулся к усадебному дому, другой был в резерве. Противника задержала только невысокая каменная ограда, окружавшая сад.
В штабе Милорадовича поднялся переполох: «Вбежал один офицер, совершенно перепуганный, крича: «Скорее, скорее, господа, на коней, неприятель в саду!» Поднялась страшная суматоха. Все забегали, толкали друг друга, кричали; один спрашивал свои сапоги, другой — свою лошадь. Словом, произошло полнейшее столпотворение».
Адютант Милорадовича Юнкер поднял на коней стоявший на дворе конвой и бросился на противника. Ему удалось отразить ближайший вражеский эскадрон, другой не пришел на помощь. К месту схватки подоспел князь Васильчиков с лейб-гусарским полком. Гусары атаковали неприятеля и заставили его отступить в лес. Схваченные в плен показали, что эскадроны были прусские.
Противник, получивший подкрепления, вел из леса сильный ружейный огонь. Атака лейб-гусар позволила части нашей кавалерии, находившейся еще на левом берегу Пахры, перейти реку и присоединиться к отряду Васильчикова, но для того, чтобы выбить противника из леса, нужна была пехота. По приказу Милорадовича сюда были двинуты три полка Сводно-гренадерской дивизии. Началась ружейная перестрелка — предвестник близкого боя, однако новые события потребовали от Милорадовича отменить атаку в направлении Подольска и отдать приказ об отступлении…
Заметив, что главные силы армии ушли, французы активизировались и начали теснить русский арьергард. Стоявший на левом берегу корпус Бессьера попытался перейти Пахру. В этом бою «в схватке с кавалериею лейб-гвардии драгунский полк совершенно разбил два эскадрона драгун гвардии Наполеона». Отличились и московские ополченцы: «Одна ополченная рота 1-го пехотного казачьего полка под командою московского дворянина прапорщика Иванчина-Писарева, прикомандированная после сдачи Москвы к 20-му егерскому полку, бросилась в штыки при Красной Пахре и выбила французов из селения».
15 сентября основная русская армия покинула Красную Пахру и двинулась по Старой Калужской дороге к Вороново. Она остановилась для укрепления оборонительной позиции у села Тарутино, откуда могла контролировать все три дороги, ведущие от Москвы на юг через Калугу.
Аръергарду генерала Милорадовича, занявшему село Красное, была поставлена задача, как можно дольше задерживать противника—корпус Мюрата со стороны Подольска уже достиг села Кузенево. Основные столкновения начались у редута, который перекрывал дорогу Софьино — Красное и не давал французам возможность выйти на Калужскую дорогу.
Отбив ожесточённые атаки французских и польских войск Мюрата и Понятовского, Милорадович на сутки задержал преследователей, 16 сентября он отвёл войска к деревне Чириково на Калужской дороге, в трех верстах впереди от основных сил армии. Аванпосты оставались у Красной Пахры. Корпус Бессьера, наступавший от Десны, 17 сентября вернулся в Москву.
Милорадович и далее оставался в арьергарде, отражая натиск Мюрата и не давая французам организовать эффективное преследование отступавших.
Наиболее крупная стычка с Мюратом произошла 22 сентября близ деревни Спас Купли, где отряд Милорадовича (ок. 15 тыс. чел.), занимая оборонительную позицию на реке Чернишня, в течение дня стойко отражал натиск корпуса Мюрата (23,5 тыс.чел.). К вечеру отряд Милорадовича в полном порядке отошел к реке Наре, за которой в селе Тарутино уже разместилась армия Кутузова. Потери русских в бою при Спас Купле составили 669 чел.
После этого сражения Мюрат прекратил преследование русской армии, так и не сумев дезорганизовать ее отход. Бой у Спас Купли фактически завершает знаменитый Тарутинский маневр Кутузова, в результате которого русская армия вышла из-под удара и заняла выгодную позицию у села Тарутино, перекрыв дорогу на Калугу и Брянск.
Оставленная русскими войсками Красная Пахра служила в дальнейшем важным опорным пунктом на коммуникациях корпуса Мюрата, стоявшего в Воронове и далее по направлению к Тарутину. В Красную Пахру в разведку была направлена партия казаков под началом адъютанта Кутузова A.C. Кожухова. Отряду удалось проникнуть в Красную Пахру и захватить в плен французского офицера с важными документами. Вот как вспоминал об этом сам Кожухов.
«Мы спустились в ночь перелесками прямо на Красную Пахру. Еще с половины предлежащего нам пути мы увидели неприятельские силы. Нужно было лавировать, переменять направление, уменьшить число казаков. Я оставил их в резерве и до рассвета без приключений прибыл на большую дорогу к самой Красной Пахре. Большие огни доказывали, что там было много французов. Бывший со мною крестьянин, вызвавшийся быть проводником из Лопасни, послан был мною в Красную Пахру, где нашел множество обоза, пеших кавалеристов и прочее. Не то мне нужно было…
Наконец, показался конвой верховых, ехавших скоро. С приближением их я усмотрел треугольную шляпу, «с поля» надетую, и огромные усы и бакенбарды. Условный знак был дан, и весь конвой был в наших руках. В ту минуту взята с пленного сумка. Это был посланный с депешами штаб-офицер Вилион из штаба принца Экмюльского».
Во время движения армии к Тарутину Кутузов распорядился оставлять небольшие конные разъезды, они действовали совместно с отрядами вооруженных крестьян. Умение и опыт военных, смекалка и знание местности крестьянами, внезапность и мобильность партизанских отрядов сделало их страшным и неуязвимым противником для солдат Наполеона. Это был первый опыт партизанской или «малой« войны, как ее называл сам Кутузов в донесениях Александру I.
Подводя итоги партизанских действий, М.И. Кутузов писал, что противник со 2 по 21 сентября не предпринимал серьезных военных действий, а партизаны его беспрерывно беспокоили и только в плен взяли более 5000 человек.
М.А. Милорадович отмечал в это же время: «Вооруженные мужики истребляют врагов без пощады. Один староста в Красной Пахре собрал 3000 конных мужиков и защищал свою слободу с таким успехом, что я наградил его Георгиевским крестом 5-го класса».
Все попытки французов добыть продовольствие и фураж пресекались действиями партизан. Партизаны истребляли живую силу противника, защищали население от грабежей, освобождали пленных. «Дубина народной войны«, по выражению Л. Н. Толстого, «поднялась со всей своею грозною силой: поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие».
6 октября в сражении на речке Чернишне под Тарутиным Мюрат, преследовавший отход русской армии, потерпел серьёзное поражение и отошёл на 20 вёрст к Вороново, где и разместил свою штаб-квартиру. Калужская дорога оказалась перекрыта Кутузовым. Вплоть до этого дня, когда адъютант Мюрата Беранже привёз чёрную весть о поражении на р. Чернишне, Наполеон планировал пробиться по Калужской дороге к Калуге, разбив русскую армию в генеральном сражении. Теперь он был вынужден изменить свои планы.
Французская армия 7 октября покинула Москву и два дня шла по Старо-Калужской дороге. У Красной Пахры Наполеон резко повернул армию вправо и проселочными дорогами вывел ее через селения Варварино, Терехово на Ново-Калужскую (Боровскую) дорогу к селу Фоминскому (ныне Наро-Фоминск). Наполеон решил обойти Тарутинский лагерь через Малый Ярославец, чтобы все же идти на Калугу.
При отступлении французов император Наполеон ночевал и провел день 8 октября в Троицком. С утра 9 октября он остановился в Красном, где завтракал в доме Салтыкова и через Горки отправился в Фоминское. Перед Наполеоном на эту дорогу ступил 5-й корпус Понятовского.
Польский офицер Клочковский в своих записках пишет: «На этом пути мы встретили Великую армию, которая шла на Боровск и Малоярославец. Вид пехоты был очень хорош, в особенности у императорской гвардии. Гвардейская кавалерия, отдохнув в Москве, имела ещё грозную внешность. Но вид нескольких тысяч спешенной кавалерии, бесчисленных верениц артиллерии, двигавшихся с трудом, а в особенности множество багажа и телег, ехавших по дороге в несколько рядов и занимавших всю ширину ея, под эскортом отдельных солдат, оторванных от своих рядов, давал пищу многим мыслям и предсказывал печальный конец».
О дороге от Игнатова до Фоминского Коленкур пишет: «Погода была плохая, шёл дождь, и дорогу так размыло, что мы с трудом могли дойти до Боровской в 2 переходах по просёлочной дороге. Лошадей пало много, и нам приходилось уже оставлять на дороге зарядные ящики и обозные повозки».
Примерно в 4 верстах от Фоминского императорский кортеж был замечен партизанским отрядом Александра Никитича Сеславина. Тут же был послан гонец в штаб-квартиру Кутузова в Тарутине, что позволило вовремя бросить наперерез французской армии корпус Дохтурова и в кровопролитной битве за Малоярославец перекрыть дорогу на юг. Это заставило Наполеона отступать по разорённой Смоленской дороге, что стало началом гибели Великой Армии.
Из Книги: А.Г.Бурмистров, Село Красное, церковь Иоанна Богослова и соседние храмы. Исторические рассказы, 2016
Можно посмотреть также и другие публикации, их копии и адреса: