Видеофильм-1812

Видеофильм Формат: TVRip, AVI, XviD, MP3 Страна: Россия Режиссер: Валерий Бабич Жанр: исторические Продолжительность: 4x~00:51:00 Год выпуска: 2012

Описание: Первый канал представляет масштабную реконструкцию героических событий Отечественной войны 1812 года, в которой Россия одержала победу над наполеоновской Францией. Над уникальным проектом по заказу Первого канала работали компании Babish Design и Star Media, которые ранее уже познакомили российских зрителей с революционным с точки зрения телевизионных технологий циклом «Великая война» (посвященным Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.). 4-серийный проект «1812» охватывает основные события войны с Наполеоном с лета по зиму 1812 года – с момента, когда «великая армия» вторглась в пределы Российской империи, до момента, когда ее остатки были изгнаны обратно.

Основу фильма составляет художественная реконструкция исторических событий, которая погружает зрителя в атмосферу эпохи, буквально переносит его на поле боя. Работа над проектом заняла год. Как и в случае с «Великой войной» реальные киносъемки сочетались с компьютерной реконструкцией многих сцен в формате 3D. Съемки проходили в основном под Киевом, где не составило труда отыскать места, рельеф которых практически не отличим от рельефа мест реальных сражений 200-летней давности (включая Бородинское поле).  Ссылка: https://megogo.ru/ru/view/29452-1812.html

ФИЛЬМ

Рубрика: Без рубрики, История 1812 | Комментарии к записи Видеофильм-1812 отключены

1812 год – жизнь и смерть

За 200 лет  кардинально изменилось не только  оружие и характер войн —  сейчас противники  часто не видят друг друга, не входят в  прямой контакт.  Нам трудно понять, с  какой покорностью и фатализмом воспринимали  смерть не только простые солдаты, но  и  цвет нации – образованные  аристократы той эпохи.  Многие писатели  искали ответа на философские вопросы  о смысле жизни, восприятии  смерти на войне – вспомним  Войну и мир Л.Н.Толстого.

Интересный анализ  этой темы   выполнил С.А.Тепляков  в своей статье,  которая приводится ниже.

Рубрика: Без рубрики | Комментарии к записи 1812 год – жизнь и смерть отключены

ИСТОРИЯ ПАМЯТНИКОВ КУТУЗОВУ (Подборка публикаций)

Шестиметровую бронзовую скульптуру полководца работы Александра Рожникова установили на площади Кутузова в поселении Краснопахорское, которое вошло с 1 июля 2012 г. в состав столицы.

Деньги на памятник великому русскому полководцу, главнокомандующему русскими армиями в Отечественной войне 1812 года, генералу-фельдмаршалу, светлейшему князю Михаилу Илларионовичу Голенищеву-Кутузову собирали местные жители.

Смотрите также новую публикацию:

Рубрика: Без рубрики, История 1812 | Комментарии к записи ИСТОРИЯ ПАМЯТНИКОВ КУТУЗОВУ (Подборка публикаций) отключены

Французы о Тарутино

Фланговый маневр 1812, марш манёвр русской армии во время Отечественной войны 1812 от Москвы к Тарутино (село на р. Нара, 80 км к Ю.-З. от Москвы), проведённый под руководством ген.-фельдм. М. И. Кутузова 5—21 сент. (17 сент.— 3 окт.).

После Бородинского сражения 1812, когда стало очевидно, что удержать Москву оставшимися силами невозможно, М. И. Кутузов наметил план, к-рый состоял в том, чтобы, оторвавшись от наполеоновской армии и заняв по отношению к ней фланговое положение, создать угрозу франц. коммуникациям, не допустить противника в юж. р-ны России (не разорённые войной) и подготовить рус. армию к переходу в контрнаступление.

Свой план Кутузов держал в большой тайне. 2(14) сент., оставив Москву, рус. армия направилась на Ю.-В. по Рязанской дороге. 4(16) сент. после переправы через Москву-реку у Боровского перевоза Кутузов под прикрытием арьергарда ген. H. H. Раевского неожиданно повернул гл. силы рус. армии на 3. Казакам арьергарда удалось демонстративным отходом на Рязань увлечь за собой авангард франц. армии. 7(19) сент. рус. армия прибыла в Подольск, а через два дня, продолжая фланговый марш-манёвр,— в р-н д. Красная Пахра. Оседлав Старую Калужскую дорогу, рус. армия расположилась лагерем и пробыла здесь до 14 (26) сент. В сторону Москвы был выдвинут авангард ген. М. А. Милорадовича и отряд H.H. Раевского; выделены отряды для партиз. действий.

Потеряв рус. армию из виду, Наполеон разослал сильные отряды по Рязанской, Тульской и Калужской дорогам. Несколько дней они разыскивали Кутузова, и только 14(26) сент. конница маршала И. Мюрата обнаружила рус. войска в районе Подольска. В последующем Кутузов скрытно (в основном ночью) совершил отход по Старой Калужской дороге к р. Нара. 21 сент. (3 окт.) рус. войска остановились в р-не с. Тарутино, где заняли новую укреплённую позицию (см. Тарутинский лагерь). Блестяще организованный и проведённый Т. м. позволил рус. армии оторваться от армии Наполеона и занять выгодное стратег, положение, обеспечившее ей подготовку к контрнаступлению.

В результате Т. м. Кутузов сохранил сообщение с юж. областями России, что позволило усилить армию, прикрыть оружейный завод в Туле и базу снабжения в Калуге, поддерживать связь с армиями А. П. Тормасова и П. В. Чичагова. Наполеон вынужден был отказаться от удара на Петербург и в конечном итоге, оставив Москву, отступать по Старой Смоленской дороге, т. е. через уже разорённые войной р-ны. В Т. м. проявился выдающийся полководческий талант Кутузова, его умение навязать пр-ку свою волю, поставить его в невыгодные условия, добиться перелома в войне.

Д. В. Панков

Использованы материалы Советской военной энциклопедии в 8-ми томах, том 7.

Тарутино — Тирион

Наконец 18 октября на рассвете нас поразил необычайный шум на нашем фланге, по ту сторону ручья, впереди 2-го кавалерийского корпуса. Этот первый шум, за которым быстро последовали звуки выстрелов, указал нам, что мы атакованы неприятелем. Живо вскочили мы на коней, ежеминутно ожидая атаки, но таковой не последовало; все силы русских устремились на наших соседей, которые не были, подобно нам, ограждены с фронта оврагом ручья, перейти который впереди нас и скрытно от наших постов было не только трудно, но прямо невозможно.

Король Мюрат немедленно бросился к атакованному пункту и своим присутствием духа и мужеством приостановил начавшееся отступление. Он бросался на все биваки, собирал всех попадавшихся ему всадников и как только успевал набрать таковых с эскадрон, так мгновенно бросался с ними в атаку. Наша кавалерия обязана своим спасением именно этим последовательным и повторенным на нескольких пунктах атакам, которые, остановив неприятеля, дали войскам время и возможность осмотреться, собраться и пойти на неприятеля. Как раз в то время, когда 1-я линия была захвачена врасплох и обойдена, а на задних линиях разбуженные шумом люди вскакивали на лошадей, появился Мюрат и, собрав все, что только было под руками, бросился с ними в атаку во все стороны, чем не только поправил наше положение, но и восстановил бой в нашу пользу.

В течение всей своей военной карьеры Мюрат, прозванный «баловнем победы», не был никогда ранен до этого дня, когда впервые пролил он кровь свою. Он получил удар донской казачьей пикой в бедро, и только его короткий плащ, которым он покрывался сверху, скрыл следы его крови. Он умолчал о своей, впрочем легкой, ране и только по окончании дела показал ее своему доктору.

Заслуги Мюрата в эту ночь и последующий день мало известны и не оценены должным образом. Мюрат соединял в себе одновременно искусство генерала, лихость обер-офицера и отвагу солдата.

Несмотря на все свое мужество, он был вынужден отступить перед превосходящими силами противника, так как хотя мы и сохранили свою организацию, сохранили еще названия своих корпусов и дивизий, но дивизиями уже не были… Увы! Мы были только остатками этих прекрасных многочисленных корпусов, вторгнувшихся в Россию. Эскадроны в 130 человек имели теперь от 18 до 24 чел., и число людей в дивизии не достигало нормы таковых даже для полка.

Вот до какой численности были мы доведены, продолжая слабеть с каждым днем, между тем как неприятель, находясь в центре своего отечества, получал каждый день подкрепления.

Фрагмент воспоминаний опубликован в кн.: Французы в России. 1812 г. По воспоминаниям современников-иностранцев. Составители А.М. Васютинский, А.К. Дживелегов, С.П.Мельгунов. Части 1-3. Москва. Издательство «Задруга». М., 1912; Современное правописание выверено по кн.: Наполеон в России в воспоминаниях иностранцев. В 2 кн. М., Захаров, 2004.

Тарутино  — Гриуа

18 октября на рассвете, когда я спал крепким сном, растянувшись на лавке, один в дымной избе, меня разбудили звуки перестрелки. Я подумал сначала, что упражняются в стрельбе новобранцы русского лагеря; но скоро мне показалось, что звуки эти ближе обычных. Я открыл окно рядом с собою, т.е. поднял крошечные, как у курятника, деревянные ставни и увидел по ту сторону оврага наши ведеты в перестрелке с неприятельскими стрелками. Был густой туман, и я предположил, что к нам подошли русские патрули. Но перестрелка была слышна и в других местах, и на обоих берегах по всему лагерю трубили. Значит, начиналась серьезная атака. Я приказал артиллеристам немедленно закладывать лошадей; отослал своего лакея и экипажи свой и Жюмильяка в тыл и отправился со своим адъютантом и ординарцем в передовую часть лагеря. Наши конные форпосты стягивались уже к своим полкам, вступившим в битву. Мы некоторое время наблюдали. Наконец русские войска заколебались и разорвавшийся туман позволил нам увидать, как их ряды, маневрируя, надвигались на нас. Я направил против них огонь артиллерии, русские ответили, и вдоль всего фронта завязалось сражение.

На наше счастье, генерал Лауссэ был уже несколько дней болен и не мог сесть на лошадь; он уехал в карете в тыл, и командование перешло к генералу Шастелю, отличному воину, в котором храбрость соединялась с большой опытностью и хладнокровием. Он выбрал диспозицию, казавшуюся ему самой удачной, чтобы отразить нападение; распорядился даже сделать несколько кавалерийских атак. Но силы были не равны, и ему пришлось позаботиться о том, чтобы отступить и не быть разбитыми. Мы занимали крайний правый фланг, и неприятель легко бы мог обойти нас, если бы сосредоточил свой первый натиск против левой части нашей цепи, в которой стоял 2-й кавалерийский корпус.

Вначале русские врубились в стоявшие здесь полки и захватили большую часть артиллерии. Но явился Мюрат со свежими войсками, он возобновил битву, удержал русских, и отступление обошлось без смятения. С некоторых пор позади нас гремела канонада; это неприятель прорвал нашу цепь и занял овраг, через который нам надо было перейти, чтобы отступить к Москве. После горячего сражения его прогнали дивизии поляков и генерала Фридрихса, стоявшие неподалеку. При этой атаке русские захватили часть нашего обоза, помещенного в тылу позиции, между прочим человека и вещи Жюмильяка. Мои каким-то образом спаслись, и я был приятно удивлен, когда нашел их вечером.

На правом фланге, где стоял мой корпус, мы отступили после долгого сопротивления, в полном порядке и под прикрытием огня моей артиллерии, переходя с одной позиции на другую. Король Мюрат долгое время был с нами; он был даже слегка ранен в руку. Некоторые из его экипажей не отъехали вовремя в тыл и могли теперь помешать нашим движениям. Он приказал солдатам сжечь их, что они и исполнили, поделив предварительно между собою то, что было в этих экипажах. Он лично подбодрял их и смеялся над тем, что они с такой поспешностью исполнили его приказание.

Не знаю, какая несчастная случайность помогла артиллеристам достать в этот день водки. Я заметил это, когда при первых выстрелах отправился к парку и приказал ротам собираться и садиться на лошадей. Хлебная водка — настоящий яд, и она уже оказала действие на нескольких солдат. Заметно оно было и на офицерах. Один из лучших, обычно вполне трезвый капитан при разговоре со мною упал почти без чувств. Другой был приблизительно в таком же состоянии. Таким образом тяжело было вести дело: как заставить слушаться или хотя бы понимать приказания людей, утративших ясность сознания?

Сражение началось на рассвете и кончилось только, когда стало темнеть. Отступив мили на четыре, мы заняли позицию за речкой около большого села, которое называется, кажется, Вороново; мы расположились здесь на биваках; встревоженные последствиями, какие могло иметь это дело, мы были все же очень далеки от мысли о длинном ряде ужасов, ожидающих нас. Увы! Это дело было только предвестием наших бед; начиналось злосчастное отступление.

19-го неприятель не показывался, и мы заняли позицию на несколько миль ближе к Москве у Красной Пахры. На другой день мы хотели идти дальше, когда увидали движущиеся длинные колонны нашей армии, покинувшей Москву накануне после известия, о нашей битве и шедшей на соединение с нами.

Фрагмент воспоминаний опубликован в кн.: Французы в России. 1812 г. По воспоминаниям современников-иностранцев. Составители А.М. Васютинский, А.К. Дживелегов, С.П.Мельгунов. Части 1-3. Москва. Издательство «Задруга». М., 1912; Современное правописание выверено по кн.: Наполеон в России в воспоминаниях иностранцев. В 2 кн. М., Захаров, 2004.

 Тарутино   —  Роо

За два дня до сражения в нашем полку оставалось очень мало народу. Строевых: командир, два штаб-офицера, один штаб-ротмистр, пять лейтенантов, четыре вахмистра, пять унтер-офицеров, шестнадцать егерей; нестроевых: старший врач, младший врач, лазаретный служитель, два полковых кузнеца и один денщик. Таково было наше положение, когда ранним холодным и туманным утром 18 октября еще до рассвета нас разбудили два пушечных выстрела; одно ядро упало близ моего места и разорвалось, не причинив вреда. Быстро сели мы на коней, которые после полуночи всегда стояли у нас взнузданными; оглянувшись, мы увидели неприятельские ряды уже перед нашим лагерем, а позади него большими отрядами носились казаки.

Русские пушки развили сильный огонь, прежде чем успела тронуться с места хоть одна из наших — половина лошадей у нас пала — и прежде чем успел собраться небольшой наш отряд. Общее наше состояние было настолько плачевно, что я думал, что русские просто захватят нас и отведут в плен; только впоследствии я узнал, каким чудом этого не случилось. А именно: проворность и быстрая решимость короля помогли ему так ловко использовать кирасир и другие мелкие отряды кавалерии, что удалось отвратить самое ужасное.

В начале боя замешательство было настолько велико, что каждый, как мне показалось, ищет выхода, как бы ускользнуть от казаков, уже наседавших на нас. Вот почему я с обоими своими помощниками поторопился к ближайшему краю леса, где перед этим стояла польская пехота, и укрылся там на некоторое время. Отсюда мы отчетливо видели всю схватку и как наши отступали, обороняясь; мы видели, как русские бросились и захватили 36 пушек, стоявших за кирасирским лагерем. Половина пушек даже не была взята на передки.

Наше положение было настолько плачевно, что если бы русские вместо рассвета явились часов в 10 или 12, когда основное ядро наших войск отправлялось вооруженное и с пушками на фуражировку, то они могли бы захватить наш лагерь, не прибегая к оружию.

Нам троим пришлось расстаться с лесом и тоже обратиться вспять. Вскоре мы нашли свою горсточку, все еще именовавшуюся полком, вместе с другими, именовавшимися совместно бригадой. Примчался адъютант короля с приказанием бригаде начать атаку. Приказание исполнили. Двинулись вперед, не нападая, а только маневрируя. До сих пор в нашей горсточке был легко ранен только один офицер, других потерь в это утро не было.

Но вот мы все трое, частью вследствие неуправимости наших жалких кляч, частью вследствие темноты места, где маневрировал наш отряд, попали поперек дороги одному польскому ротмистру, про которого мы уже давно знали, что он терпеть не может немцев. Он так и закипел от гнева и досады, когда мы очутились возле него, разлетелся на нас, размахивая кругом себя, ранил до крови младшего врача Майера и лошадь третьего и с искаженным от злобы лицом стал грозить и ругать меня и натворил бы еще больше, если бы позволило время и пространство.

Тем временем пехота и артиллерия действовали вовсю; лагерная наша стоянка была уже далеко от нас, и, когда наша горсточка снова остановилась, мы поехали принести жалобу и потребовать удовлетворения. Утешение и сожаление мы встретили у всех, ну а насчет удовлетворения нас попросили пока повременить.

Так как ходом этой битвы все мы отодвигались назад, то на нашей стороне было немного раненых; посреди этих немногих оказался тот польский ротмистр, который так бессовестно обошелся с нами. Небольшая пуля пробила ему левое предплечье и раздробила кость… Из врачей оказались тут только мы; мы были человечнее его и наложили ему повязку; хотя повреждение требовало ампутации, но ее некогда было сделать за спешностью отступления.

Разные хирургические занятия, а потом поиски фуража для обессилевших лошадей в каком-то лагере по левую сторону большой дороги, ведущей к Москве, наконец, наступление ночи — все это привело к тому, что я здесь в первый раз потерял свой полк и наши войска.

Пушечная пальба давно прекратилась, вернувшиеся по дороге раненые, кавалеристы на скверных лошадях, конюхи с подручными лошадьми и армейские чиновники уверяли, что отступление наших продолжается.

Так как по дороге нас не нагоняли сомкнутые отряды, то мы заключили отсюда, что король выбрал путь, по которому мы прошли 4-го и 5-го числа, и эта догадка привела нас к решению продолжать наше отступление по дороге вместе с этим обозом.

Таким образом, этот до сих пор еще вызывающий во мне содрогание лагерь на речке Черничне, у деревни Тетеринки, где стояла наша дивизия и я с последним остатком нашего полка, был конечным пунктом нашего трудового похода в глубь России и 18 октября было тем днем, когда мы вынуждены были начать отступление. Этот покинутый нами лагерь являл собою в эту войну решительно самое ужасное и страшное зрелище; во всяком случае, он был для русских первой картиной, по которой они могли точно и правильно судить об истинном нашем положении.

У нас не было ни шалашей, ни бараков, ни палаток. Несмотря на уже холодные октябрьские ночи, все лежали под открытым небом, — в конце концов, даже на голой земле, ибо соломы не было. Огромное количество лошадей, по большей части наполовину ободранных в пищу людям; окрестные деревни, совершенно опустошенные и выжженные; отрепье одежды, обломки повозок, остатки сбруи и всего, что обычно бросает армия, близкая к расстройству и гибели; наконец, трупы умерших в лагере, оставшиеся без погребения, и двухнедельные нечистоты людей и лошадей — таковы были отвратительные остатки нашего плачевного пребывания.

Это пребывание с его трудными фуражировками стоило нам половины уцелевших к этому времени людей и лошадей, а битва и трехдневное наше отступление, пока нам удалось присоединиться к войскам, шедшим из Москвы, вызвали окончательный распад полка, к которому я принадлежал.

Тарутино  —  Дедем

Русские настигли наш авангард 18 октября около Воронова, они отбили у генерала Себастиани часть его артиллерии и окружили короля вместе со всем авангардом. Осталась только часть дивизии Фриана, под командой генерала Дюфура, проявившего в данном случае чудеса храбрости и находчивости. Русские генералы оказывали нам всевозможные любезности. Король послал генерала Дери сказать, что благодаря расположению русских ведетов его генеральная квартира была в опасности, тогда граф Кутузов попросил генерала Дери самому проехать по линии с его флигель-адъютантом и разместить русские ведеты, прося передать королю, что он сделает все, чтобы только доказать свою преданность и уважение Его Величеству.

Но как только появилась возможность вновь возобновить враждебные действия, он сейчас же захватил королевских конюхов, под предлогом, что они перешли пограничную линию. Король рассердился и требовал выдачи своих людей, предупреждая, что в противном случае он будет считать перемирие нарушенным. Русские поймали его на слове и, не ответив ничего, атаковали его на другой же день. Стали говорить о нарушении слова и гнусности этого поступка, но дело было сделано тонко, и русские выкинули с Неаполитанским королем тот же маневр, и даже на более законном основании, как он сам это сделал с принцем Ауерспергом на Дунайском мосту перед битвой при Аустерлице.

Надо отдать справедливость Неаполитанскому королю, он за несколько дней до этого предупреждал императора, что русская армия получает значительные подкрепления и что если она атакует его, то он не сможет удержаться; он говорил, что в его полку чувствовался недостаток всего, что солдаты и офицеры были утомлены и измучены; король даже предсказывал всевозможные несчастья, но император не поверил ему и не обратил никакого внимания на его слова…

Фрагмент воспоминаний опубликован в кн.: Французы в России. 1812 г. По воспоминаниям современников-иностранцев. Составители А.М. Васютинский, А.К. Дживелегов, С.П.Мельгунов. Части 1-3. Москва. Издательство «Задруга». М., 1912; Современное правописание выверено по кн.: Наполеон в России в воспоминаниях иностранцев. В 2 кн. М., Захаров, 2004.

Рубрика: Без рубрики, История 1812 | Комментарии к записи Французы о Тарутино отключены

Русская оккупация Парижа

Русская оккупация Парижа: интересные факты⁠⁠

30 марта 1814 года, совершив обманный манёвр, войска коалиции во главе с русской армией проникли в тыл армии Наполеона и подошли к Парижу. В городе царила паника: казаки атамана Платова обходили его с юга. Гарнизон Парижа составлял 40 тысяч человек. Из них 25 тысяч были кадровыми военными, небольшое число линейных пехотинцев и кавалерии, остальные — национальная гвардия. Пушек было много, порядка 200, но снарядов недостаточно. Ружейных пуль было всего на 2 часа боя. При взятии города пало 6000 человек: достаточно, чтобы предать Париж мести и грабежам. Но русские поступили иначе. 

-Местное население относилось к русским лучше, чем к Наполеону

Император Александр I издал строгие предписания не обижать мирных французов. Такая политика начала приносить плоды ещё до вступления армии в Париж.

Император Александр 1

Матвей Платов, атаман Донского казачьего войска, сообщал в донесении, что во время следования к городу Жуанвиль местные жители не оказывают никакого сопротивления и ведут себя вполне по-приятельски. Действительно, крестьяне приезжали на биваки и предлагали провиант, дрова и фураж для лошадей. И не только это: крестьяне сообщали русским о передвижениях противника! Таков был результат безупречной репутации русской армии.

«Мы со своей стороны делаем оным все приласкания, сходственные с выпущенными прокламациями, что они и беспритворно довольны, о неприятеле нашем объявляют поистине. Жалуются все вообще угнетением на своё правительство, бранят Наполеона и желают все мира». (Донское казачество в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах русской армии 1813– 1814 гг.: сб. док. Ростов на Дону, 2012.)

Местные жители расценивали захват Франции как долгожданное освобождение от поборов и практически поголовного призыва здоровых мужчин на военную службу. Но дружеского и доверительного отношения к себе добились только русские. Декабрист Рылеев приводит слова одного из французских офицеров: «Я говорю с вами, как с другом, потому что ваши солдаты и офицеры ведут себя как друзья. Ваш Александр – наш защитник и благодетель, но его союзники – настоящие пиявки».

Поведение русских в захваченной столице

По приказу императора войскам было выплачено жалованье за год в тройном размере, чтобы воины имели возможность развлечься, не причиняя ущерба парижанам.

Особенно непринуждённо вели себя казаки. Они расположились лагерем в городском саду на Елисейских полях, жгли костры и готовили себе еду, которую покупали у местных торговок, однако в прудах Фонтенбло выловили и съели всех карпов.

Казаки купались в Сене вместе с конями, как у себя на Дону, то есть чаще всего нагишом. Их биваки стали исключительно модным объектом. Сюда переместились все парижские художники. В моду вошли бороды и широкие ремни. Парижане обоих полов стекались к казачьим бивакам, чтобы полюбоваться на такую достопримеча-тельность.

Старинный королевский дворец Пале-Рояль превратился в место сборищ офицеров -любителей азартных игр и куртизанок. Генерал Милорадович проиграл здесь всё своё жалованье за три года вперёд. Здесь же на антресолях находилась ссудная касса. Деньги добывались просто: достаточно было принести записку от командира, о том, что её податель – человек чести, который обязательно вернёт свой долг. Так описывал

Пале-Рояль периода русской оккупации офицер А. Чертков.

Русские офицеры хорошо говорили по-французски. Один из них, уроженец Тобольска, впоследствии так рассказывал о первых контактах с парижанами:

«Проезжая верхом по каменному мосту… остановился я, чтобы спросить у проходящей мимо женщины, как называется этот мост и как мне проехать в Пале-Рояль; немедленно все идущие по мосту придвинулись ко мне… Женщины здесь говорливы, не застенчивы; всякая обращается непринуждённо, как будто давно знакома…

— Вы, сударь, немец? — спросила меня одна.

— Нет, сударыня, я русский, из Азии, из Сибири, — и возгласы умножились, как будто невиданный зверь находился перед ними.

— Да как же вы, сударь, научились по-французски?

— Для того, сударыня, чтобы не оставаться немым, когда случится встретиться с любезной француженкой.

— Monsieur fait des complimentes! (Месье говорит комплименты!)

— Monsieur est un officier! (Месье является офицером!) — и круг становился теснее. Один высокий мужчина… продрался ко мне и, взяв за руку, сказал:

— Мы очень рады, сударь, вашему прибытию, верьте этому.

— Вы нас должны были ожидать, господа. — отвечал я: — Мы не хотели остаться в долгу у французов за визит их в нашу Москву.

Лишь только я это вымолвил, как раздались многие «браво!», громкий хохот; женщины со своей стороны сыпали замечаниями: Monsieur est honnete! Monsieur est de bonne famille! (Месье учтив! Месье из хорошей семьи) и прочее.

Православный молебен в захваченном Париже

Историк С.А.Сокуров рассказывает об удивительном эпизоде пасхального молебна в первые дни оккупации Парижа русской армией.

Враг, принёсший столько бед России, был побеждён в своём логове. В обычае европейцев было бы разграбить и сжечь его столицу, однако русское воинство во главе с императором поступило в корне иначе. Армия собралась, чтобы воздать благодарность Господу за эту победу.

10 апреля 1814 года, на православную Пасху, толпы народа заполнили площадь, впоследствии получившую название Place de la Concorde – площадь Согласия. На берегу Сены был установлен помост с алтарём. Вокруг выстроились войска. На помост поднялся русский император Александр I в сопровождении прусского короля и православных священников. Пехотинцы обнажили головы и опустились на колени. Кавалеристы опустили вниз свои сабли. Священники в золотых ризах начали торжественное богослужение. Зазвучали древние византийские мелодии и славянское пение.

Эффект от красоты службы и благочестия русских был настолько велик, что французы, забыв о своём католическом вероисповедании, прониклись величием момента.

«Мне было забавно видеть, как французские маршалы, как многочисленная фаланга генералов французских, теснились возле русского православного креста и друг друга толкали, чтобы иметь возможность к нему приложиться».

Это писал император Александр I в своём письме в Петербург.

-Контраст между армией Наполеона в Москве и русской армией в Париже

Внезапно прорезавшееся отношение французских военачальников к православной святыне тем более невероятно, что армия Наполеона старательно разрушала и оскверняла православные храмы. В соборах Кремля были устроены конюшни, возле иконостасов расстреливали мирных жителей, Новодевичий монастырь чудом не был взорван при отступлении французов: одна из монахинь сумела добраться до подожжённого запала и потушить его.

Наполеон вывез из Италии великолепную коллекцию античных древностей. Александр I не разрешил возвращать её обратно. В Париже русские ходили по дворцам и музеям, но ни один экспонат от их рук не пострадал и не был вывезен.

Мало того: русским самим пришлось защищать от парижан исторические ценности: французы хотели снести поставленную в честь побед Наполеона Вандомскую колонну, но русские солдаты окружили её и не позволили этого сделать.  На фото: Вандомская колонна

Уникальный случай, подобного которому не знает мировая история.

Одним из героев войны с Наполеоном был граф Михаил Семёнович Воронцов – кстати, потомок первого московского тысяцкого, соратника князя Даниила Александровича. В Бородинском сражении граф лично участвовал в рукопашном сражении и получил штыковую рану. При эвакуации из Москвы отказался вывозить имущество из своего дома и отдал транспорт для раненых, которых доставил в одно из своих имений: порядка 50 офицеров и более 300 низших чинов. Он вылечил их на свои средства, а каждого из выздоровевших солдат снабдил одеждой и 10 рублями. В 1814 году генерал-лейтенант Воронцов блестяще выдержал сражение против самого Наполеона – а это мало кому удавалось.

Именно этот человек был назначен командующим оккупационным корпусом в Париже.

Покидая Францию, Михаил Семёнович навёл справки о неуплаченных долгах своих подчинённых. Сумма составляла около 1,5 миллиона рублей. Воронцов продал одно из своих имений и расплатился с французскими кредиторами.    https://www.abcfact.ru/6414.html

+ Видео : Оккупация          https://yandex.ru/video/preview/1170230947291909268

История Мюрата:    https://dzen.ru/video/watch/602f7dfcbc490b67252a7ed4?f=d2d

Рубрика: Без рубрики | Комментарии к записи Русская оккупация Парижа отключены

Французы — за и против Гитлера

А теперь посчитаем сколько французов погибло за Гитлера, а сколько — против

    Известная историческая байка гласит, что, когда на подписании нацисткой Германией капитуляции фельдмаршал Вильгельм Кейтель увидел представителей Франции, у него от удивления выпал из глаза монокль. «Неужели мы и им проиграли?» – с усмешкой спросил он. Фельдмаршалу было чему удивиться: несмотря на отдельных героев Сопротивления, Франция после сдачи страны немцам сделалась их верной союзницей. Среди ее граждан нашлось множество карателей, которые с радостью пошли служить нацистам.

В июне 1941 года немцы объявили во Франции набор в Легион Французских добровольцев, который планировали отправить на Восточный фронт – воевать с русскими. Всего за месяц в мобилизационные пункты обратились 13 тыс. человек, половину из которых отсеяли по здоровью. Желание выслужиться выразили и французские военнопленные.

Уже в сентябре 1941 года 630-й пехотный полк добровольцев под командованием полковника Роже Лабона прибыл в Польшу. В Дебице 12 октября 1941 года легионеры дали присягу Гитлеру. 6 ноября коллаборационисты прибыли в Смоленск, откуда двинулись дальше на восток – к Москве.

Новое Бородино. Было ли оно? Насчет того, принимали ли французы участие в боевых действия на Бородинском поле, существует два противоположных мнения.

Мнение о том, что потомки солдат Наполеона пытались повторить «подвиг отцов», основано на книге нацистского генерала Гюнтера Блюментрита The Fatal Decisions («Роковые решения»). В ней утверждалось, что французы принимали участие в боевых действиях под Бородино в составе 4-й армии Вермахта. Якобы в бой французов напутствовал сам фельдмаршал Ганс фон Клюге, который напомнил легиону «о славе отцов» и о том, что в 1812 году здесь «плечом к плечу немцы сражались вместе с французами».

Морально поддержал легионеров и маршал-коллаборационист Петен. Он направил послание, в котором заявлял, что ему радостно от того, что французы воюют на стороне немцев и просил не забывать, что легионерам «принадлежит часть нашей военной чести». «На следующий день, – писал Блюментрит, – французы смело пошли в бой».

Однако такое участие в Битве под Бородино-2 можно поставить под большое сомнение.

Во-первых, военные действия на Бородинском поле происходили раньше, чем французы прибыли под Москву — с 13 по 18 октября 1941 года. Даже речь Петена была послана только 5 ноября.

Во-вторых, цитата из книги Блюментрита имеет продолжение: французы «не выдержали мощной атаки противника, морозов и метели… легион был разгромлен, понеся большие потери… Через несколько дней легион был отведен в тыл и отправлен на Запад».

Но в начале октября 1941 года под Москвой не было ни сильных морозов, ни метелей. Однако всего этого французы могли хлебнуть позже, прибыв под Москву в ноябре.

Первые потери они понесли до боев. 400 человек заболели, обморозились или дезертировали. Об остальных известно, что они в конце ноября находились в 80 км от Москвы в поселках Головкино и Новое Михайловское. Там их присоединили к 7-й пехотной дивизии немцев и бросили в бой у деревни Дьяково против бойцов 32-й стрелковой Краснознаменной дивизии. Мороз к этому времени уже достиг –20C. Атака проводилась без артподготовки, и, разумеется, советские бойцы дали жару французам.

За 14 дней легион потерял 65 человек убитыми, 120 ранеными, еще 300 человек были обморожены и больны.

Немцам ничего не оставалось, как отвести деморализованный легион на запад, переформировать и использовать его против партизан. Так легионеры, «военная честь» Франции, стали палачами.

В Белоруссии легионеры проводили карательные операции наравне с немцами. Часть из них вступила в СС. С марта 1943 года 600 французов орудовали в городе Белыничи под Могилевом. В начале 1944 года их отвезли на отдых под Версаль, где пополнили часть уголовниками и парижскими рабочими, сформировав 638-й полк. Полк был отправлен в район Орши и подчинен 286-й немецкой охранной дивизии. Легионеров разместили отрядами по 50—200 человек в деревнях и усилили предателями-военнопленными.

Легионеры прославились жестокостью. Они без сожалению расстреливали белорусов целыми деревнями, насиловали женщин и отбирали последнее. В июне 1944 года они сожгли деревни Вольница, Сикерка и Малые Шепелевичи.

Партизаны и контрразведчики мстили им. Так, в деревне Круча Славенского района Витебской области отряд Сергея Владимировича Гришина напал на французский гарнизон в 170 человек и уничтожил его полностью. Трофеями партизан стали 12 пулеметов, минометы, противотанковая пушка и стрелковое оружие.

Так что сейчас Франции надо бы не осуждать в чем-то Россию, и уж тем более Белоруссию, а – каяться! Каждый день!

Французы ведь вообще сражались на стороне Гитлера до последнего.

22 июня 1944 года во время отступления фашистов легион был брошен прикрывать отход нацистов по Минскому шоссе, где его изрядно потрепали. Мобилизация во Франции была усилена, и на восток было отправлено 3 тыс. полицейских и студентов. Из них и легионеров была сформирована 8-я бригада СС, которую включили в дивизию «Хорст Вессель» и отправили в Галицию, где бригада была наголову разбита.

В сентябре 1944 года немцы сформировали еще одну французскую часть – бригаду СС «Шарлемань», которая в начале 1945 года превратилась в дивизию. В нее входило 7 340 человек. Дивизия воевала в Померании против частей 1-го Белорусского фронта, а ее остатки (700 человек) оказывали ожесточенное сопротивление во время взятия советскими войсками Берлина и даже защищали бункер Гитлера.

2 мая 1945 года в плен к советским бойцам попали 30 французов-эсэсовцев, защищавших рейхсканцелярию. Многие легионеры сдавались американцам, но те передали пленных французскому генералу Леклерку.

Согласно распространенной байке, генерал спросил пленных, не стыдно ли им носить форму нацистов? В ответ один из пленных с усмешкой спросил генерала, не стыдно ли тому носить американскую форму, чем подписал смертный приговор и себе, и товарищам. Леклерк приказал расстрелять всех, без суда и следствия.

9 мая 1945 года среди военнопленных, попавших в руки советских бойцов числилось 23 136 французов. Всего же на стороне нацистов против СССР воевали около 200 000 французских добровольцев. Кроме них, на стороне нацистов почти в полном составе воевали ВВС и ВМС Франции и еще 20 сухопутных дивизий.

Общие потери страны во время Второй мировой войны составили 253 тысячи человек убитыми. 84 тысячи были убиты при захвате страны немцами, 20 тысяч погибли в Сопротивлении. Но об оставшихся 150 тысячах во Франции предпочитают молчать. 150 тысяч погибших за Гитлера против 100 тысяч погибших – против Гитлера.

Ни американцы, ни англичане не собирались включать Францию в число стран-победительниц, а англичане собирались оккупировать страну. Но в дело вмешался Сталин, и Франция даже получила свою оккупационную зону в Германии. Сталин думал о будущем и оказался прав. Пришедший к власти генерал де Голь долгое время вел самостоятельную политику и мало считался с США.

Теперь другие времена…

Рубрика: Без рубрики | Комментарии к записи Французы — за и против Гитлера отключены